Мне чрезвычайно необходимо ощущение того, что я живу. А пока внутри идет своим тихим ходом строительство моего идеального "завтра", я буду очень стараться засыпать, не веря в то, что утром все вновь покажется невозможным; улыбаться, фантазируя о несуществующих мыслях и пороках незнакомых мне людей, шептать там, где требуют крика. Потому что мой Бог добрый, а моя вера не требует того, чтобы ради нее проливали слезы.

Сегодня где-то свершаются чудеса.

Отчаянно пустые суммы часов, именуемые днями; прячусь за мыслями и рассуждениями великих в угоду тому, чтобы не остаться наедине с навязываемыми самою собой инсинуациями; больше сплю, большее воображаю, предпочитаю не говорить. Вот он, апогей твоего абсолютного безвластия над временем, когда уходят на покой воспоминания, притупляются восторги, забываются черты и звуки. Бессмысленное и больное развлечение - игры сослагательное характера с обильным употреблением "а если...", "а вдруг..." и "интересно, а как бы..."; утром вытряхивать из головы то, что явилось во сне в качестве возможного развития событий, с тем, чтобы попытаться не обмануться самым жестоким образом, плыть по обезумевшим от апрельского, майского, июньского солнц улицам, гадать по вырастающим перед тобою откуда ни возьмись спинам, волосам, прочим похожестям. Не случается. Нужно обрасти привыканием. 

Ведь пока, если взять на себя дерзость и переформулировать сказанное Набоковым, солнце все еще правдоподобно, мир еще держится, вещи ее соблюдают наружное приличие.